Примирение сторон в арбитраже и предупреждение правонарушений в экономической сфере

На эту тему провели пресс-конференцию председатель Арбитражного суда Свердловской области Ирина Решетникова и ее коллеги: Светлана Цветкова и Юрий Куричев, исполняющие обязанности заместители председателя.

Ирина Решетникова, доктор юридических наук, профессор: 2007 год — юбилейный для арбитражной судебной системы. В 1992 году были созданы арбитражные суды в субъектах Российской Федерации. Наш суд отмечает этот праздник в июне. За 15 лет его существования на Среднем Урале рассмотрено около 350 тысяч дел. В России в целом арбитражной системой рассмотрено 9 миллионов дел. С огромным увеличением идет количество дел, которые рассматривает арбитражная судебная система. Наш суд начинался с 27 судей. Сегодня штатная численность 93 человека. Для сравнения: в 1992 году рассматривали порядка 10 тысяч дел, в прошлом году — 43 тысячи дел.

Для любого суда главной остается задача, сформулированная в середине 19 века: суд должен быть скорым и правым. Судебная скорость и правота достигается и старыми методами (традиционное правоприменение) и за счет использования новых технологий. Высший Арбитражный суд активно проводит линию по электронному судопроизводству. Это новая, современная линия, давно используемая за рубежом и плюс к этому — развитие альтернативных способов разрешения споров, в частности, развитие посредничества. Мы даже в обыденной семейной, личной жизни знаем, что решать возникшие вопросы лучше решать мирным путем, нежели с помощью ругани и биться посуды. Примерно то же самое переносится в правовую сферу. Лучше правовые споры решать мирным путем, сохраняя деловые отношения, нежели разрывать партнерские связи, ссориться и судиться.

Наш суд уже начал эту работу. В апреле впервые в Арбитражном суде Свердловской области прошел семинар по медиации (посредничеству) с приглашением немецких экспертов. В качестве эксперта выступал бывший судья из Германии Артур Троссен, который давно занимается медиацией. Он обучал наших судей, их помощников навыкам работы по примирению сторон. Это очень перспективное направление в деятельности суда. На семинар по медиации мы пригласили студентов и преподавателей из Уральской юридической академии, Российской правовой академии, Школы частного права. Мировые соглашения это для будущих поколений. Молодые люди должны быть воспитаны на этом. С прошлого года у нас в Арбитражном суде есть штатный психолог. Судья постоянно находится в цейтноте, в негативной среде, потому что спорящие стороны несут в себе некоторый негатив. К сожалению, в юридических вузах не преподается навыки переговорного процесса, навыков примирения. А это очень важно для юриста.

В повседневной жизни, когда сдают нервы, мы не разговариваем, а переходим на крик, пытаемся решить проблему деспотическим методом. Все это вопросы правовой культуры. А она формируется в раннем детстве. Первую скрипку в вопросах примирения должны играть юридические вузы, адвокатура, торгово-промышленная палата. А суд в рамках закона. Потребность в медиации назрела, особенно в экономических спорах. Мы обращались в Высший арбитражный суд с просьбой провести на базе нашего суда правовой эксперимент по примирительным процедурам. Мы пойдем этим путем.

— Ирина Валентиновна, при рассмотрении дела в Арбитражном суде кому предпочтительнее выступать с миротворческой функцией?
— Конечно, это не задача судьи. Миротворцами должны выступать адвокаты и юристы, которые представляют стороны, если они работают на этом предприятии, не будучи адвокатами. Безусловно, в целом посреднические и любые переговорные процедуры это адвокатская миссия. В связи с этим, если взять Германию, в этой стране для того, чтобы адвокат не потерял положенный ему гонорар, государство доплачивает необходимую сумму до уровня гонорара, если он заключил мировое соглашение. Государство поощряет мировые соглашения. Сегодня адвокаты неохотно идут на примирение из-за потери определенной суммы гонорара. Экономический момент не позволяет активно развиваться посредничеству в России. Тормозится развитие форм, которые ведут к мировому соглашению. К сожалению, только в УПК есть одна мера, которая позволяет сторонам идти на мировое соглашение — это возврат половины государственной пошлины истцу.

К сожалению, мы не очень готовы к развитию посредничества, примирительным процедурам. Но к этому нужно стремиться. Недаром у русского народа есть поговорка: худой мир лучше доброй ссоры. На самом деле это касается любых сфер жизни. В том числе, связанным с судебными тяжбами. Мы к этому придем, но надо подталкивать и адвокатское и судейское сообщества. Судьи могут и должны примирять стороны в рамках своих полномочий. Конечно, посредниками судьи выступать не могут. Есть много процессуальных тонкостей.

Не устаю повторять статистические данные: в США 95 процентов дел, возбужденных в суде, закачиваются мировыми соглашениями. 5 процентов доходят до судебного разбирательства. В Великобритании статистика говорит о 87 процентах дел, которые завершаются мировыми соглашениями. В Словении по экономическим спорам 37 процентов дел завершаются мировыми соглашениями. Статистика в России говорит о 6 процентах мировых соглашений в арбитражных судах. Это ничтожно мало. Тем более что судья видит, что это дело лучше завершить мировым соглашением. Даже те институты, которые существуют, например, обмен состязательными документами, часто представители сторон выступают в роли неких фокусников, буквально из рукавов достают документы. Отзыв на иск не предоставляется заблаговременно другой стороне, в лучшем случае передается перед началом судебного заседания или в ходе его. Раскрытие доказательств, хотя и предусмотрено законом, фактически отсутствует. А если стороны не знают правовую позицию друг друга, они не могут взвесить «за» и «против». Ведь иногда может быть и отказ от иска, признание иска или мировое соглашение. Но все это исходит из того, насколько я знаю позицию истца, а истец знает мою позицию. Умный представитель всегда скажет, что лучше заключить мировое соглашение на взаимовыгодных условиях, чем проиграть дело. Для этого необходима хорошая подготовка не только судей, но сторон.

Если заглянуть в историю права, до 1864 года судебная процедура в России была тайной, закрытой, письменной, не было права на представительство в суде. Мы наследники следственного процесса. У нас развита письменность, не так развито представительство. Но если посмотреть черты состязательного процесса в России конца 19 века, которые выдвигал известный процессуалист Нефедьев, они один к одному совпадают с чертами, которые выделяют сегодня американские и английские ученые-правоведы, и практикующие юристы. Более того, процедура арбитражного процесса менее состязательна, но если взять ГПК даже 1964 года, не говоря о 2002-м, то даже старый кодекс рассчитан на состязательный процесс. Но там есть одна фраза: «суд имеет право задавать вопросы в любое время». Эта фраза, к сожалению, перевернула наше сознание, и судья по-прежнему ведет следствие даже по гражданскому делу. В гражданских процессах редко бывают профессиональные представители, а гражданам сложно разбираться в правовых вопросах.

— Могут ли в решении вопроса примирения принимать участие и выступать инициаторами не только адвокаты, но психологи или люди других профессий?
— В Санкт-Петербурге есть фирмы, которые занимаются посредничеством по семейным делам. В этих делах, в отличие от дел экономических, нужна помощь психолога. В любой семейной проблеме, будь то воспитание детей или взаимоотношение между супругами, всегда есть психологические аспекты. В экономических спорах в Словении принимаю участие либо судьи в отставке, либо представители бизнеса в прошлом. Важно знать, какие скрытые интересы стоят за каждой сделкой. В посредничестве важно не только сказать кто прав или виноват, а необходимо видеть интересы стоят за каждой правовой проблемой и конфликтом. Посредник — нейтральный человек, не связанный с судом. Он не выносит решение по делу. Он выясняет позицию сторон. В суде не всегда звучит предмет требования, те самые интересы, которые стороны преследуют.

— Существуют ли универсальные меры профилактики против правонарушений в сфере экономики?
— В Уголовно-процессуальном, Гражданском и Арбитражном процессуальном кодексах ставятся задачи предупреждений правонарушений. Прежде всего, имеется в виду превентивность правонарушений. Рассмотрение дела и его разрешение является превенцией против других правонарушений. Мне кажется, что даже не правоприменительная практика, а скорее практика организационной деятельности всех судов уже выработала такую профилактику. Для нашего суда это активное взаимодействие между различными государственными правоприменительными органами. Сегодня мы, например, очень редко признаем действия судебных приставов незаконными. Все потому что в течение четырех лет два раза в год, а то и чаще мы проводим «круглые столы» по различным вопросам. Это две самостоятельные структуры — суд и судебные приставы. То же самое с налоговыми службами в части рассмотрения дел о банкротстве.

— Свердловская область славится в России рейдерскими традициями. Как часто споры хозяйствующих субъектов рассматриваются арбитражным судом?
— Есть сложность в распознании явления рейдерства. Для этого нужна оперативно-розыскная информация. Суд при рассмотрении дел этого не знает. Это и хорошо, что он не знает, был бы нарушен принцип независимости суда. Те граждане, которые занимаются рейдерством, не скупятся на организацию юридического обеспечения. Есть сложность в определении понятия рейдерства.

— Банкротство один из способов передела собственности. Как часто в Свердловской области совершаются акты искусственного банкротства?
— У суда в делах по банкротству не ведущая роль. Прежде всего, это проблема с конкурсными или арбитражными управляющими. От них зависит будущее предприятия. Конкурсный управляющий должен предпринять все действия для оживления предприятия, а не для получения вознаграждения.

В назначении арбитражных управляющих тоже есть проблема. Суд здесь бесправен. Кредитор-должник отбрасывает кандидатов и оставляет одного. Иногда по стратегическим предприятиям, которые банкротились у нас, мог оказаться учитель из Воронежа, которому нет дела до судьбы этого предприятия. Налоговый орган обязан по списку назвать кандидатов в арбитражные управляющие и тоже не может изменить эту практику.

— Как решается кадровый вопрос в Арбитражном суде?
— Я довольна тем, что у нас всегда большой резерв кандидатов в судьи. 93 штатных единицы судей. Работают 67 судей. Назначение остальных мы ждем в этом году. Помимо назначений у нас в резерве еще 30 кандидатов. Право председателя суда самому назначать судей, но мы делаем это на заседании президиума суда. Приоритет отдается нашим 14-ти помощникам судей. Мы никогда не рекомендуем на должность судьи человека, сдавшего экзамены хотя бы с одной тройкой. У нас большой выбор. А это всегда хорошо.

Хорошо еще и то, что руководители области, будучи людьми мудрыми, уважают закон. Взаимное уважение между судом, законодательной и исполнительной властью существует тогда, когда оно основано на законе.