Рынок льготных лекарств как бедствие
Люди в большинстве своем живут на 2-3 тысячи рублей в месяц. Рождение ребенка, появление в семье пенсионера немедленно отбрасывает их за черту бедности. Раньше выход на пенсию был праздником, а сейчас это катастрофа. Потому что человек понимает, что он становится в тягость близким. Семья уходит на дно.
Оценки реформ, по данным Института социологии Российской академии наук таковы, что если опустить нецензурные слова, то ничего не останется кроме знаков препинания. 10 лет социологи проводят так называемые «волны мониторинга», и опрашивают людей по поводу их отношения к реформам, которые проводятся в стране.
Выясняется, что если в самом начале этих реформ люди еще давали государству кредит доверия и думали – ну, вот сейчас плохо, а потом мы потерпим и станет лучше, то сейчас недовольство растет. Вроде бы лучше стала ситуация в экономике, высокие цены на нефть, ВВП растет, Стабфонд раздулся, имеем золотой запас третий в мире, международные долги отдаем досрочно, сексуальная революция в полном разгаре, а счастья все нет.
По данным опросов, в стране ситуация, просто кричи — караул. Люди в большинстве своем живут на 2-3 тысячи рублей в месяц. Рождение ребенка, появление в семье пенсионера немедленно отбрасывает их за черту бедности. Раньше выход на пенсию был праздником, а сейчас это катастрофа. Потому что человек понимает, что он становится в тягость близким. Семья уходит на дно. Пенсионер вынужден работать, работы нет, сил тоже нет. В итоге 3 процента россиян считают, что у них хоть как-то все нормально со здоровьем, 62 процента граждан нуждаются в медицинской помощи, но не могут себе ее позволить, потому что она платная. Больше 70 процентов, естественно, недовольны реформами и пенсионной, и здравоохранения.
Самое интересное, что при всем при этом эти цифры не приводят к социальному взрыву. А не приводят по очень простой и грустной причине. Во-первых, у нас люди притерпелись, о чем говорил покойный Юрий Левада и все остальные социологи. А, во-вторых, люди просто не видят ни реального выхода, ни реальных людей, которые способны эти реформы провести. Перед ними даже не тупик, а туман, какая-то беспросветная муть. Ну, отставят Зурабова, ну поставят еще кого-то. Из той команды, где все воруют, обогащаются, где все плохие. Вот эта власть, кто наверху, они все изначально ничего, по мнению людей, для них не могут и не хотят делать.
В 2003 году идея воскресла. Государственная дума приняла закон разграничения полномочий между федеральным центром и региональными властями. Значение этого законодательного акта в то время мало кто оценил. А между тем именно он разделил всех льготников на федеральных и региональных. Осталось придумать конкретный механизм реализации этой гениальной идеи. И весной 2004 года в правительственной резиденции Волынское под руководством бывшего мэра Калининграда и заместителя Грефа Виталия Шипова рабочая группа начала писать документ о монетизации льгот. Перед своим приходом во власть Шипов служил морским офицером. Видимо, экстремальные условия флота приучили его все делать в авральном порядке. Судьбоносный для огромного количества российских граждан проект закона был создан меньше чем за три месяца. Минфин воспринял этот документ на ура, хотя в пору было кричать полундра. Согласно воспоминаниям информированных чиновников, шеф департамента межбюджетных отношений этого ведомства Алексей Лавров и замминистра Татьяна Голикова разве что не прыгали от восторга. Во всяком случае, довольно потирали руки. Затем Кудрин и Греф вдвоем доложили эту идею президенту, и, в конце концов, убедили в ее гениальности. И только на этом этапе (внимание) возник Зурабов.
Обитатели кремлевских коридоров были убеждены, что, несмотря на трудности, монетизация льгот станет одним из главных достижений власти в 2005 году. Между тем идею обрекли на провал уже в тот самый момент, когда Зурабова сделали главным ответственным за соцреформу. Зарубежный опыт убедительно свидетельствует: социальные реформы имеют шансы на успех только в том случае, если ими непосредственно занимается президент или, в крайнем случае, премьер-министр. Сейчас президент Буш тоже начал реорганизацию социальной сферы. Размах пропагандистской кампании, которую задумали в Белом доме, мало чем уступает предвыборной. Сам Буш намерен провести серию агитационных поездок по американским городам. Для разъяснений идеи социальной реформы в США мобилизованы 1 миллион 200 тысяч добровольных агитаторов Республиканской партии.
В России же работу, которая по плечу только президенту, взвалили на одного-единственного министра.
В 1997 году глава российской “социалки”, вице-премьер Олег Сысуев, посетил Пироговский съезд медицинских работников. И был настолько поражен интеллектом Зурабова, что предложил ему должность первого замминистра здравоохранения.
После назначения премьером Евгения Примакова Зурабову пришлось уйти из правительства. Но это оказалось только на пользу его карьере. Он пошел по рекомендации любимой дочери Ельцина Татьяны Дьяченко советником к Борису Николаевичу, а вскоре был назначен, опять же по рекомендации Татьяны, на должность главы Пенсионного фонда.
После прихода Путина к власти члены прежней ельцинской команды начали постепенно отправляться в отставки. Но Зурабов оказался, чуть ли не единственным исключением.
Рынок льготных лекарств оценивается в 50 миллиардов рублей в год. Выбор дистрибьюторов этих лекарств фактически целиком зависит от руководства Минздрава. Не меньшие деньги теоретически можно заработать и на закупках медицинского оборудования и нельготных лекарств, которые осуществляет ведомство Зурабова. Очень привлекательной с коммерческой точки зрения является находящаяся в ведении Минздрава протезно-ортопедическая отрасль. В каждом российском регионе протезные мастерские занимают весьма внушительные здания. Говорят, боссов этих заведений уже обложили данью. В принципе заработать можно и на санаторно-курортном обслуживании. Льготникам в год выделяется около 1 миллиона путевок. Конечно, каждая из этих путевок стоит смешные деньги — 400 рублей. Но, как ни странно, и за эту сумму уже развернулась нешуточная конкуренция.
Но самое главное, чтобы в нашей социальной сфере произошли эффективные реформы. Действовавшая до 2005 года система льгот разрушительна если не для экономики, то для юридической системы страны. Другое дело, что, согласно тем же экспертам, реформировать российскую “социалку” можно было бы и по-другому — без столь откровенного издевательства над гражданами.
Например, вполне можно было оставить в покое тех жителей страны, которых чиновники именуют “демографически убывающими группами”. 9 миллионов тружеников тыла, 1 миллион репрессированных, 2 миллиона инвалидов - участников войны вполне можно было бы не трогать. Для этих престарелых людей монетизация льгот — это, прежде всего не денежная, а психологическая проблема. Воспитанные в строго иерархическом советском обществе, они воспринимают лишение льгот как оскорбление. Заставить их изменить свое мировосприятие очень трудно, да, собственно, и не нужно.
Кроме того, можно было обойтись без некоторых откровенно изуверских аспектов реформы. Многие из новых мер ведь еще не оценены по достоинству. Например, раньше в России, как и во всех цивилизованных странах, инвалидность оценивалась по степени ограничения жизнедеятельности. Теперь же мы перешли к системе, когда она оценивается по степени утраты трудоспособности. Это означает, что, например, незрячий писатель Николай Островский, продиктовавший “Как закалялась сталь” в парализованном состоянии, получил бы нулевую степень утраты трудоспособности. Наш современник, дотошный специалист врачебно-трудовой экспертной комиссии, состоящей при ведомстве Зурабова, наверняка сумел бы сэкономить для страны пару тысяч рублей на Островском. Говорить-то писатель умеет, значит на жизнь заработает.
“Переаттестация” инвалидов началась уже в прошлом году. По данным экспертов, около 20% “переаттестованных” инвалидов I группы получили нулевую степень утраты трудоспособности. Впервые стоны инвалидов раздались в "колыбели" пролетарской революции - Санкт-Петербурге. Именно в этом городе бывшая комсомолка, бывший министр социального развития, а ныне губернатор Валя Матвиенко начала свой людоедский эксперимент. Ленинградцам не привыкать к зверствам врагов. Но то были иноземные захватчики, прибывшие из Германии вначале в опломбированном вагоне, а потом на танках и бронемашинах. Сейчас началась третья оккупация. С почином вас, Валентина! О вас народ будет еще слагать легенды.
Ну и, наконец, самое главное. Ни в коем случае нельзя было торопиться и пытаться проводить масштабные реформы за несколько месяцев. По словам экспертов, более-менее безболезненные способы проведения монетизации льгот существуют. Другое дело, что для их запуска потребовалось бы несравненно большее количество времени.
В своем докладе он грамотно перевел стрелки с собственной персоны на работодателей, которые платят смешные деньги за больных работников, и на региональные власти. А с выделением денег на лекарства ситуация, по словам Зурабова, и вовсе улучшилась. Депутаты же в общей массе вели себя удивительно дружелюбно.
Оправдывая свое неожиданное миролюбие, депутаты неоднократно ссылались на то, что отставка Зурабова - компетенция президента и премьера. И даже главный думский враг Зурабова депутат Александр Хинштейн выступал без привычного пафоса: «Вы обещали, что, если реформы будут проваливаться, вы уйдете в отставку. Когда исполните свое обещание?» Но Зурабов, как обычно, ушел от ответа.
Впрочем, кое-кто из депутатов все-таки пытался изображать грозный и решительный вид. Виктор Алкснис, например, спросил министра: «Вы не понимаете, что ваша деятельность направлена на уничтожение жителей России?» Зурабов привычно отмолчался. В конце концов, фракции КПРФ, «Справедливая Россия» и «Родина» предложили все-таки отправить Зурабова в отставку. Однако «единороссы», хоть и признали работу ведомства Зурабова «неудовлетворительной», отставку министра не поддержали. В итоге спикер Борис Грызлов призвал депутатов не горячиться и поработать над этим вопросом еще несколько дней. Так завершилась очередная атака на «всероссийского аллергена»
Лечащий врач вынес неутешительный вердикт - рак обеих почек неизлечим. Каким-то образом поддерживать здоровье можно только с помощью одного препарата – «Интерферон альфа 2А». Заменить его нечем. В продаже 15 ампул стоят 3 миллиона рублей, то есть двести тысяч за одну инъекцию. Понятно, что у 61-летнего пенсионера таких денег нет.
В этом году две партии препарата Абрамов получил, однако, явившись с рецептом за третьей, пенсионер получил отказ. Мужчине объяснили, что препарат исключен из списка льготных медикаментов.
"Мне таких денег не найти при всем желании. За получение третьей партии препарата я бьюсь уже с начала месяца, за это время написал по три заявления на имя областного министра здравоохранения и прокурора Свердловской области с требованием разобраться в ситуации с выдачей лекарств и предупреждением о начале голодовки. Однако дело с мертвой точки так и не сдвинулось», – сообщил Абрамов корреспондентам. По словам пенсионера, он с женой воспитывает 11-летнего внука, и денег не хватает порой на самые необходимые бытовые вещи, не говоря уже о дорогостоящих лекарствах.
Тогда больной объявил голодовку. В десять утра 20 марта в общественной организации «Таволга», председателем которой является Александр Борисович, была поставлена кровать, и он начал голодовку. До четырех часов следующего дня он пил только минералку. Целью голодовки было не привлечь к себе внимание, а просто продлить жизнь.
Медикаменты пенсионеру нужно принимать буквально по часам, и малейшее промедление может сказаться резкой прогрессией болезни. Пенсионер настроен очень серьезно. «Терять мне нечего, поэтому голодовка будет продолжаться, пока лекарства не будут выданы», – заявляет Александр Абрамов.
В областном министерстве здравоохранения говорят, что ситуацией Абрамова занимается управление здравоохранения Екатеринбурга. В свою очередь, в горздраве говорят, что помочь пенсионеру вряд ли удастся: средства на покупку дорогостоящего лекарства теперь в бюджет не заложены. Так что спасти голодающего, скорее всего, сможет только помощь горожан.
- Всю страну в угол загнали, и никто проблему не решает, - считает пенсионер. - Все говорят, что этой проблемой занимаются. А как? Откуда взялась цифра - 60 процентов льготников получили лекарства? Да просто из списка вычеркнули «лишние» лекарства. Я ни в коем случае не призываю никого действовать подобными методами. Это дело каждого.
Такова роль главы Минздравсоцразвития и проводимой им реформы в судьбе конкретного человека.
Выясняется, что если в самом начале этих реформ люди еще давали государству кредит доверия и думали – ну, вот сейчас плохо, а потом мы потерпим и станет лучше, то сейчас недовольство растет. Вроде бы лучше стала ситуация в экономике, высокие цены на нефть, ВВП растет, Стабфонд раздулся, имеем золотой запас третий в мире, международные долги отдаем досрочно, сексуальная революция в полном разгаре, а счастья все нет.
По данным опросов, в стране ситуация, просто кричи — караул. Люди в большинстве своем живут на 2-3 тысячи рублей в месяц. Рождение ребенка, появление в семье пенсионера немедленно отбрасывает их за черту бедности. Раньше выход на пенсию был праздником, а сейчас это катастрофа. Потому что человек понимает, что он становится в тягость близким. Семья уходит на дно. Пенсионер вынужден работать, работы нет, сил тоже нет. В итоге 3 процента россиян считают, что у них хоть как-то все нормально со здоровьем, 62 процента граждан нуждаются в медицинской помощи, но не могут себе ее позволить, потому что она платная. Больше 70 процентов, естественно, недовольны реформами и пенсионной, и здравоохранения.
Самое интересное, что при всем при этом эти цифры не приводят к социальному взрыву. А не приводят по очень простой и грустной причине. Во-первых, у нас люди притерпелись, о чем говорил покойный Юрий Левада и все остальные социологи. А, во-вторых, люди просто не видят ни реального выхода, ни реальных людей, которые способны эти реформы провести. Перед ними даже не тупик, а туман, какая-то беспросветная муть. Ну, отставят Зурабова, ну поставят еще кого-то. Из той команды, где все воруют, обогащаются, где все плохие. Вот эта власть, кто наверху, они все изначально ничего, по мнению людей, для них не могут и не хотят делать.
Голубая мечта Минфина
Монетизация льгот как возможность значительной экономии бюджетных средств, много лет была голубой мечтой Минфина. В 2002 году шеф этого ведомства Алексей Кудрин даже выдвинул соответствующий проект. Тогда в принципе с этой идеей согласились все тогдашние руководители российской “социалки” — от вице-премьера Валентины Матвиенко до министра труда Александра Починка. Но когда члены правительства заговорили о цифрах и, услышав предложенные Минфином суммы компенсаций льготникам, Починок прямо заявил: “Народ меня убьет!”. И правильно, убил бы!В 2003 году идея воскресла. Государственная дума приняла закон разграничения полномочий между федеральным центром и региональными властями. Значение этого законодательного акта в то время мало кто оценил. А между тем именно он разделил всех льготников на федеральных и региональных. Осталось придумать конкретный механизм реализации этой гениальной идеи. И весной 2004 года в правительственной резиденции Волынское под руководством бывшего мэра Калининграда и заместителя Грефа Виталия Шипова рабочая группа начала писать документ о монетизации льгот. Перед своим приходом во власть Шипов служил морским офицером. Видимо, экстремальные условия флота приучили его все делать в авральном порядке. Судьбоносный для огромного количества российских граждан проект закона был создан меньше чем за три месяца. Минфин воспринял этот документ на ура, хотя в пору было кричать полундра. Согласно воспоминаниям информированных чиновников, шеф департамента межбюджетных отношений этого ведомства Алексей Лавров и замминистра Татьяна Голикова разве что не прыгали от восторга. Во всяком случае, довольно потирали руки. Затем Кудрин и Греф вдвоем доложили эту идею президенту, и, в конце концов, убедили в ее гениальности. И только на этом этапе (внимание) возник Зурабов.
Обитатели кремлевских коридоров были убеждены, что, несмотря на трудности, монетизация льгот станет одним из главных достижений власти в 2005 году. Между тем идею обрекли на провал уже в тот самый момент, когда Зурабова сделали главным ответственным за соцреформу. Зарубежный опыт убедительно свидетельствует: социальные реформы имеют шансы на успех только в том случае, если ими непосредственно занимается президент или, в крайнем случае, премьер-министр. Сейчас президент Буш тоже начал реорганизацию социальной сферы. Размах пропагандистской кампании, которую задумали в Белом доме, мало чем уступает предвыборной. Сам Буш намерен провести серию агитационных поездок по американским городам. Для разъяснений идеи социальной реформы в США мобилизованы 1 миллион 200 тысяч добровольных агитаторов Республиканской партии.
В России же работу, которая по плечу только президенту, взвалили на одного-единственного министра.
Монтажник-высотник от медицины
Характеризуя Зурабова, даже его враги отмечают необычайно быстрый ум и способность прямо-таки фонтанировать идеями. Зурабов — бизнесмен высочайшего уровня. Он способен придумывать изощренные комбинации и потом последовательно проводить их в жизнь. Неудивительно, что, встретив начало рыночных реформ в должности замначальника московского строительно-монтажного треста, Зурабов быстро выдвинулся. К середине 90-х Михаил Юрьевич был уже мультимиллионером и главой одной из крупнейших в стране страховых компаний. Другие члены зурабовской семьи тоже показали недюжинные бизнес-таланты. Супруга шефа Минздрава Юлия контролирует крупную фирму по импорту медицинского оборудования.В 1997 году глава российской “социалки”, вице-премьер Олег Сысуев, посетил Пироговский съезд медицинских работников. И был настолько поражен интеллектом Зурабова, что предложил ему должность первого замминистра здравоохранения.
После назначения премьером Евгения Примакова Зурабову пришлось уйти из правительства. Но это оказалось только на пользу его карьере. Он пошел по рекомендации любимой дочери Ельцина Татьяны Дьяченко советником к Борису Николаевичу, а вскоре был назначен, опять же по рекомендации Татьяны, на должность главы Пенсионного фонда.
После прихода Путина к власти члены прежней ельцинской команды начали постепенно отправляться в отставки. Но Зурабов оказался, чуть ли не единственным исключением.
Рынок льготных лекарств оценивается в 50 миллиардов рублей в год. Выбор дистрибьюторов этих лекарств фактически целиком зависит от руководства Минздрава. Не меньшие деньги теоретически можно заработать и на закупках медицинского оборудования и нельготных лекарств, которые осуществляет ведомство Зурабова. Очень привлекательной с коммерческой точки зрения является находящаяся в ведении Минздрава протезно-ортопедическая отрасль. В каждом российском регионе протезные мастерские занимают весьма внушительные здания. Говорят, боссов этих заведений уже обложили данью. В принципе заработать можно и на санаторно-курортном обслуживании. Льготникам в год выделяется около 1 миллиона путевок. Конечно, каждая из этих путевок стоит смешные деньги — 400 рублей. Но, как ни странно, и за эту сумму уже развернулась нешуточная конкуренция.
Но самое главное, чтобы в нашей социальной сфере произошли эффективные реформы. Действовавшая до 2005 года система льгот разрушительна если не для экономики, то для юридической системы страны. Другое дело, что, согласно тем же экспертам, реформировать российскую “социалку” можно было бы и по-другому — без столь откровенного издевательства над гражданами.
Например, вполне можно было оставить в покое тех жителей страны, которых чиновники именуют “демографически убывающими группами”. 9 миллионов тружеников тыла, 1 миллион репрессированных, 2 миллиона инвалидов - участников войны вполне можно было бы не трогать. Для этих престарелых людей монетизация льгот — это, прежде всего не денежная, а психологическая проблема. Воспитанные в строго иерархическом советском обществе, они воспринимают лишение льгот как оскорбление. Заставить их изменить свое мировосприятие очень трудно, да, собственно, и не нужно.
Кроме того, можно было обойтись без некоторых откровенно изуверских аспектов реформы. Многие из новых мер ведь еще не оценены по достоинству. Например, раньше в России, как и во всех цивилизованных странах, инвалидность оценивалась по степени ограничения жизнедеятельности. Теперь же мы перешли к системе, когда она оценивается по степени утраты трудоспособности. Это означает, что, например, незрячий писатель Николай Островский, продиктовавший “Как закалялась сталь” в парализованном состоянии, получил бы нулевую степень утраты трудоспособности. Наш современник, дотошный специалист врачебно-трудовой экспертной комиссии, состоящей при ведомстве Зурабова, наверняка сумел бы сэкономить для страны пару тысяч рублей на Островском. Говорить-то писатель умеет, значит на жизнь заработает.
“Переаттестация” инвалидов началась уже в прошлом году. По данным экспертов, около 20% “переаттестованных” инвалидов I группы получили нулевую степень утраты трудоспособности. Впервые стоны инвалидов раздались в "колыбели" пролетарской революции - Санкт-Петербурге. Именно в этом городе бывшая комсомолка, бывший министр социального развития, а ныне губернатор Валя Матвиенко начала свой людоедский эксперимент. Ленинградцам не привыкать к зверствам врагов. Но то были иноземные захватчики, прибывшие из Германии вначале в опломбированном вагоне, а потом на танках и бронемашинах. Сейчас началась третья оккупация. С почином вас, Валентина! О вас народ будет еще слагать легенды.
Ну и, наконец, самое главное. Ни в коем случае нельзя было торопиться и пытаться проводить масштабные реформы за несколько месяцев. По словам экспертов, более-менее безболезненные способы проведения монетизации льгот существуют. Другое дело, что для их запуска потребовалось бы несравненно большее количество времени.
Почему не снимают Зурабова?
23 марта депутаты Госдумы в очередной раз решали судьбу главы Минздравсоцразвития Михаила Зурабова. Накануне звучали грозные заявления, что его все-таки отправят в отставку в связи с тем, что в стране разразился серьезный лекарственный кризис. Однако министр не первый раз доказал, что он живуч и непотопляем.В своем докладе он грамотно перевел стрелки с собственной персоны на работодателей, которые платят смешные деньги за больных работников, и на региональные власти. А с выделением денег на лекарства ситуация, по словам Зурабова, и вовсе улучшилась. Депутаты же в общей массе вели себя удивительно дружелюбно.
Оправдывая свое неожиданное миролюбие, депутаты неоднократно ссылались на то, что отставка Зурабова - компетенция президента и премьера. И даже главный думский враг Зурабова депутат Александр Хинштейн выступал без привычного пафоса: «Вы обещали, что, если реформы будут проваливаться, вы уйдете в отставку. Когда исполните свое обещание?» Но Зурабов, как обычно, ушел от ответа.
Впрочем, кое-кто из депутатов все-таки пытался изображать грозный и решительный вид. Виктор Алкснис, например, спросил министра: «Вы не понимаете, что ваша деятельность направлена на уничтожение жителей России?» Зурабов привычно отмолчался. В конце концов, фракции КПРФ, «Справедливая Россия» и «Родина» предложили все-таки отправить Зурабова в отставку. Однако «единороссы», хоть и признали работу ведомства Зурабова «неудовлетворительной», отставку министра не поддержали. В итоге спикер Борис Грызлов призвал депутатов не горячиться и поработать над этим вопросом еще несколько дней. Так завершилась очередная атака на «всероссийского аллергена»
Инвалид объявил голодовку
С таким заболеванием, как у жителя Екатеринбурга Александра Абрамова, терять было уже нечего.Лечащий врач вынес неутешительный вердикт - рак обеих почек неизлечим. Каким-то образом поддерживать здоровье можно только с помощью одного препарата – «Интерферон альфа 2А». Заменить его нечем. В продаже 15 ампул стоят 3 миллиона рублей, то есть двести тысяч за одну инъекцию. Понятно, что у 61-летнего пенсионера таких денег нет.
В этом году две партии препарата Абрамов получил, однако, явившись с рецептом за третьей, пенсионер получил отказ. Мужчине объяснили, что препарат исключен из списка льготных медикаментов.
"Мне таких денег не найти при всем желании. За получение третьей партии препарата я бьюсь уже с начала месяца, за это время написал по три заявления на имя областного министра здравоохранения и прокурора Свердловской области с требованием разобраться в ситуации с выдачей лекарств и предупреждением о начале голодовки. Однако дело с мертвой точки так и не сдвинулось», – сообщил Абрамов корреспондентам. По словам пенсионера, он с женой воспитывает 11-летнего внука, и денег не хватает порой на самые необходимые бытовые вещи, не говоря уже о дорогостоящих лекарствах.
Тогда больной объявил голодовку. В десять утра 20 марта в общественной организации «Таволга», председателем которой является Александр Борисович, была поставлена кровать, и он начал голодовку. До четырех часов следующего дня он пил только минералку. Целью голодовки было не привлечь к себе внимание, а просто продлить жизнь.
Медикаменты пенсионеру нужно принимать буквально по часам, и малейшее промедление может сказаться резкой прогрессией болезни. Пенсионер настроен очень серьезно. «Терять мне нечего, поэтому голодовка будет продолжаться, пока лекарства не будут выданы», – заявляет Александр Абрамов.
В областном министерстве здравоохранения говорят, что ситуацией Абрамова занимается управление здравоохранения Екатеринбурга. В свою очередь, в горздраве говорят, что помочь пенсионеру вряд ли удастся: средства на покупку дорогостоящего лекарства теперь в бюджет не заложены. Так что спасти голодающего, скорее всего, сможет только помощь горожан.
- Всю страну в угол загнали, и никто проблему не решает, - считает пенсионер. - Все говорят, что этой проблемой занимаются. А как? Откуда взялась цифра - 60 процентов льготников получили лекарства? Да просто из списка вычеркнули «лишние» лекарства. Я ни в коем случае не призываю никого действовать подобными методами. Это дело каждого.
Такова роль главы Минздравсоцразвития и проводимой им реформы в судьбе конкретного человека.